Сложный, любящий, дарящий

Любимым местом Вадима Санакоева стала Первая Кошка в Карагинском районе. Ее священность, таинство седой истории, память предков – все это потрясало его и будоражило. В каждой тропочке, обветренном морскими ветрами балагане, продырявленном бату, незатейливых разговорах карагинских стариков, смешливых взглядах молодежи, детской возне на берегу спокойного залива, нечаянном лае сонной собаки, в криках чаек Вадим Санакоев, ставший певцом Севера, слышал жизнь…

Вспоминаю эпизод, когда мы с моей внучкой Танюшей, огибая Колдунью-гору, пришли на Первую Кошку. Это действительно историческое и священное место в Камчатском крае. Оно отображено в первых исследованиях Камчатки. Именно здесь еще в древние времена протекала очень активная жизнь коряков-карагинцев. Первая Кошка находится по пути от Старой Караги к морю. Современное село Карага возникло уже в советское время, а на Первой Кошке и тогда карагинцы ставили свои огромные балаганы, юртовища. Здесь ловили лосося, сушили его, вялили, хранили зимние запасы.

Вадим все время мечтал и желал туда возвращаться. Не одну свою знаменитую картину художник посвятил этому вдохновенному месту.

Рано утром Вадим сколотил моей внучке миниатюрный мольбертик, укрепил лист бумаги, и Таня, повернувшись спиной к Санакоеву, тоже стала быстро рисовать юкольник и «навешивать» рыбешки на вешала. Я спросила: «Танюш, почему ты рисуешь не глядя на юкольник?» Она мне в ответ: «Нет, не хочу. Санакоев такой сложный…»

Сложный, любящий, дарящий!

Вадим мог влезть в такие дебри и там утонуть, а потом выползти оттуда – и уже готов этюд, который позже превратится в картину мощной энергетики!

Иной раз его спрашивали: «почему ты любишь эти кусты, что ты в них нашел?» Возле берега Тихого океана – заросли ольшаника, кедрача, шиповника, еще какие-то кусты. На первый взгляд, ничего примечательного. Но когда ты видишь, как ложатся под кистью художника мазки, как подобраны краски – желтый, коричневый цвет, охра, чуть зленного – ты заряжаешься от неудержимой силы его работ.

В своем доме я трепетно храню его могучие «Шеломайники» и картину «Куща», написанную осенью вблизи океана.

Как же неповторимо щедро мой друг художник мне дарил эти картины!

Вдруг неожиданно Вадим появился на пороге моего дома с огромнейшим свертком: «Это тебе на сохранение!» «Да ты что! И как надолго?» — спрашиваю. «На вечность». Да, Вадим Санакоев – очень дарящий человек. Всех, кто его знал, это поражало.

У Вадима был японский друг Морито Масаки. Он очень любил творчество камчатского художника и уважал его. Масаки часто писал Вадиму письма, звал его в Японию, готов был предоставить ему все – мастерскую, краски, холсты, и говорил: «Приезжай в Японию. Будешь там работать и умрешь как Поль Гоген на Таити». Масаки заказал однажды работу Вадиму, а тот взял и подарил ее ему. Это – характер, сущность Санакоева – человека.

И как же прав Вадим: друг, как и гость, — посланник Бога.

Виктория Петрашева, 2013 г.

Фото Татьяны Дегай