Памяти Екатерины Ивановны Дедык (Ёкав)

Не стало Екатерины Ивановны Дедык (Ёкав), давнего друга нашей редакции, автора многих статей о жизни северян, о событиях Корякского округа, свидетелями которых она была. Свои заметки Екатерина Ивановна присылала как обычно, по почте. Иногда мы обсуждали разные темы по телефону.

Уже в конце жизни Е.И. Дедык написала автобиографическую книгу, которую подготовила к печати исследователь Татьяна Голованева.

История Корякского автономного округа складывается не только из официальных дат и событий. История округа – это судьбы людей, населяющих его.

Установление советской власти на Камчатке, первые школы для маленьких северян, встречи с учеными североведами, работа окружного Дома Радио – все эти события жизни округа непосредственно коснулись судьбы Екатерины Ивановны Дедык, повлияли на историю ее семьи. С благодарностью и теплотой вспоминает Екатерина Ивановна односельчан и учителей.

Единственный способ воскресить прошлое – воссоздать его в тексте. Каждый текст – взгляд в ту эпоху, которая для читателей XXI века становится полумифической.

Радости и тревоги охватывают человека, но потом безвозвратно, навсегда исчезают, и воскресают только в его памяти. В редких случаях воспоминание переходит в письменный текст. А письменный текст – явление уже вневременное.

Феномен письменного текста состоит в его способности противостоять необратимости времени, сохранять человеческие мысли и эмоции вне времени и пространства.

Мы привыкли к письменным текстам и воспринимаем их как нечто обиходное. Вопреки нашим представлениям, тексты живут своей жизнью, у них свое предназначение и своя судьба, какая – предугадать невозможно.

В памяти Екатерины Ивановны мир прошлого насыщен подробностями. Ее судьба, с одной стороны, уникальна, а с другой – типична для северян, родившихся в начале 30-х годов ХХ века.

Течение жизни неостановимо. Яркие детские воспоминания Екатерины Ивановны Дедык, насыщенные непосредственностью восприятия, увлекают в мир, знакомый каждому – это мир детства.

На смену детским годам приходит юность – и опять вместе с Екатериной Ивановной мы ощущаем радость бытия, мечты юности, знакомимся с Ленинградом. Вслед за юностью закономерно приходит другой жизненный период. Наша героиня возвращается домой, в Палану, выходит замуж, появляются дети. И вот она уже мама четырех сыновей. Новые заботы, но и новые радости. И снова все ново: первенец, малыши, школа.

Отельную главу жизни Екатерины Ивановны составляют воспоминания о работе в Доме Радио. Труд журналиста – истинное ее призвание. Быть свидетелем времени, замечать интересных людей, искать к ним подход, готовить интервью, – все это наполняло профессиональную жизнь смыслом и радостью, поэтому так дороги Екатерине Ивановне воспоминания о коллегах, о первых, еще неустроенных годах работы окружного радио, о радиоспектаклях, о буднях и праздниках родного дома – Дома Радио.

Незаметно подходит самый сложный период жизни – старость, когда вдруг, совершенно неожиданно наваливается бессилие и отчаяние. В голове столько планов, столько еще не воплотившихся до конца мечтаний, но сил на их воплощение уже нет. Есть только образы-воспоминания, есть сны, есть слова, которые сплетаются на бумаге в тексты.

Повседневный мир, с его суетой, движением, как будто бы сам вытесняет немощного, старого человека на обочину. И воспоминания заполняют сознание и снова увлекают в мир детства, юности, зрелости.

Каким мужеством, каким внутренним оптимизмом должен обладать человек, чтобы в 83 года назвать свою книгу «Жизнь прекрасна всегда». Даже тогда, когда инсульт наполовину парализовал тело, когда ни ноги, ни руки не слушаются и висят как ватные, когда нет сил самостоятельно сделать несколько шагов по квартире.

Воспоминания Екатерины Ивановны Дедык удивительно правдивы. И эта внутренняя честность поражает своей силой. Признав свою старость и неизбежность ухода, наша героиня нашла в себе силы побороть отчаяние и начать писать… Писать, чтобы не стерлась во времени реальная человеческая история.

Книга Екатерины Ивановны Дедык «Жизнь прекрасна всегда» отражает судьбу маленькой северянки, родившейся на просторах Воямпольской тундры Камчатского полуострова на заре Советской эпохи.

Голованева Т.А.

***

Из автобиографической справки Е. И. Дедык

Я родилась в 1932 году в тундре во время кочевки недалеко от села Воямполка. До замужества мое имя в паспорте было записано так: Наривлич Ёкав Ивановна. В школе как записали по фамилии отчима, так и осталось. По родному отцу я Чечулина, так что наполовину чавчувенка, наполовину нымыланка. Христианское имя мое – Катерина.

Восемь лет, с 1950 по 1958, я училась в Ленинграде. Первые три года – на подготовительном отделении. Это равносильно окончанию десятилетки. А затем пять лет ВУЗа. Окончила Ленинградский государственный педагогический институт имени А.И. Герцена, факультет русского языка и литературы, получила специальность преподавателя родного (корякского) языка и литературы. Хорошую школу прошли мы в северной столице. Нашими преподавателями были известные североведы: Петр Яковлевич Скорик, Татьяна Александровна Молл, Лев Васильевич Беликов.

В 1958 году вернулись с подругой из Ленинграда в Палану, и началась новая жизнь. Я пошла работать на окружное радио и стала журналистом, имею знак «Отличник Всесоюзного радио и телевидения», член Союза журналистов, лауреат премии имени С.Н. Стебницкого, 40 лет проработала на одном радио.

Обзавелась семьей, стала носить фамилию Дедык. Родилось у нас четверо сыновей.

Моя семья

В тридцатые годы в Воямпольской тундре содержали семейные стада. Одно из них принадлежало деду Альвачу. Он был очень добрым, работящим. Его жена, бабушка Кляан была бездетной, поэтому все племянники с семьями жили с ними, в одной большой юрте. В стойбище Воямполки дедушкина семья была многочисленной. Очень много было внуков. Жизнь была похожа на маленькое государство, где главным был дед Альвач. Все были при деле, а руководил всеми делами сам дед: мужчины ловили рыбу, следили за оленями, женщины собирали лесные богатства: ягоду, черемшу, кимчигу, сарану, сушили на зиму траву, чтобы оленеводы имели всегда стельки сухие для обуви. В общем, работа кипела.

Мой папа Омке (Иван) был очень веселым парнем. Папа из близнецов, родом из Карагинского района. Его брат-близнец Эгылнын, в переводке с корякского “волк”, прожил дольше, чем папа. Старшая сестра их, Коян, часто мне говорила: «Запомни, племянница, что мы из Карагинского района, из рода Чечулиных». Так что моя фамилия родная Чечулина, значит, мы из рода береговых коряков-нымылан.

По облику дяди Эгылнына можно определить его происхождение. Он был красивым, только ростом не вышел, совсем небольшой. Как братья сохранились, не знаю. Дело в том, что в старину рождение близнецов у коряков и ительменов было очень редким, чуть ли не сверхъестественным. Объясняли, что один близнец не должен жить, потому что он от волка. Наверно, дядю поэтому и назвали Волком, Эгылнын по-корякски “волк”. По-русски его звали Василием. Дядя очень огорчался, что брат Омке рано умер:

– Лучше бы я, а не он.

– Не надо, дядя, так говорить, хорошо, что ты живой.

Из пенсии обязательно одарит немного деньгами.

Папа мой был веселым юношей, к нему просто липли девушки. Веселый балагур, красивый парень. Но он обратил внимание на мою маму, совсем еще девчонку, с длинными густыми черными косами, бабушкину любимицу. У них была своя меховая палатка. Маме, наверно, было 16 лет, когда папа взял ее в жены. Находясь в табуне, папа часто внезапно приходил в стойбище к любимой жене Марине.

Дед Альвач над ними подшучивал:

– Омке, ну что ты, как угорелый, влетаешь в чум, смотри, подпорки с чума уронишь. Никуда не денется твоя Марина.

Мама потом говорила мне:

– Ава (так ласково звала меня мама, и до сих пор иногда меня кличут Авой), когда вышла замуж, мне так хотелось покататься с горок, где мои подружки резвились.

Потом папа забрал маму в табун. Она уже была на сносях. Еще очень наивная девочка, не знала, что скоро должна рожать. Только поставили юрту, настелили веток, и мама разродилась. Буквально, выронила на ветки малышку. Трясущимися руками тетя Ульяна кое-как отрезала пупок. Ульяна – первая жена моего дяди Трифона. Быстро надели на малютку меховой комбинезон и уложили в полог. Началась радостная суматоха:

– У Омке родилась дочь!

А папе очень хотелось сына.

– Ну, ничего, Омке, потом будет сын, – весело успокаивали молодого отца.

На улице уже женщины разделывали жирного оленя. Быстро сварили кровяной суп, чтобы у роженицы появилось молоко. А сначала тетя Ульяна кормила меня грудью, у нее тоже недавно родился сынок, мой двоюродный брат Эвъяйле.

Потом мы оказались в поселке. Папа стал работать в сельском совете, он подучился писать, считать. Стал грамотным по тем временам человеком. 1932 год – люди стали учиться.

Мама была очень ревнивая, потому что папу очень все любили. Веселый, вечно везде бывал, в общем, наверно, любил веселых девушек. Если задержится где-нибудь, утром в избенке начинался домашний театр. Начиналась погоня за папой, а он, ловкий, вокруг стола с хохотом носится, за ним бежит мама, за мамой бабушка. А я сижу тихо в углу и не могу понять, что это за беготня. Потом объяснения папины:

– Ты знаешь, мы вчера выпили, и мне не хотелось пугать детей.

И вот доверие к отцу закончилось. Теперь я, как хвост, за ним везде: вот идет на работу, и я за ним тоже иду, не отставая. Однажды, видимо, задела ветку у кочки, папа быстро оглянулся и с такой лаской и жалостью произнес:

– Ах, ты, моя маленькая, ты давно за мной идешь? Это мама послала?

Придя домой, подробно рассказываю, как папа работал, в общем, была разведчицей. Мама меня отпускала с ним, даже если папе нужно было ехать в какой-нибудь табун:

 – Омке, с тобой поедет дочка, – просто говорит мама.

Отец, усмехаясь, соглашается. Вот одну такую поездку никогда не забываю. Картина перед глазами: мы на лошади, папа привязал  меня платком к себе, и мне очень удобно, я его так крепко обхватила. Было лето, тепло, и мы вдвоем по морскому берегу едем. Ветерок, морской шум, на земле красуются разноцветные камни, ракушки. Едем почти молча, только иногда папа проверит, правильно ли я сижу. Вот и дошли до стада. На костре уже что-то в котлах варится, много чайников подвешено:

– Будешь чай пить?

– Нет, – отвечаю, а сама все внимание обращаю на папу.

– Доченька, давай садись, побудем, потом поедем к маме, – очень ласково говорит мне.

– Я ничего не хочу, поедем к маме.

Даже не заночевав, вынуждены вернуться.

Тут уж я как разведчица подробно рассказываю, как на коне ехали, кого встретили в юрте. А маме очень хочется узнать, какие там были тети. А я как взрослая старалась говорить:

– Мама, тетя меня угощала мясом, но мне не хотелось ничего есть. Мне было скучно, я хотела домой.

Папа рано ушел от нас. Я хорошо запомнила его, лежащего в палатке. Бегаю, не понимая о смерти, только подойду, приоткрою закрытое лицо. Видимо, у него было высокое давление, потому что из носа вытекала кровь.

Итак, мы остались одни. О маме-вдове быстро узнали в других стойбищах, и за нами приехал мужчина. Забрал всю семью в Верхнюю Палану-Кочевую. Мужчина оказался извергом, драчуном. Что только мы не испытывали от пьяного человека. Мама быстро ушла от него.

А потом появился старичок-эвен по фамилии Наривлич. Каким образом мама согласилась за старикашку? Его дочь – ровесница маме. Мы были еще малы, не могли противостоять замужеству. Родились еще дети: Ваня и Валя. Он ничем не помогал, как была мама одинокой, так и осталась.

Из книги Е.И. Дедык «Жизнь прекрасна всегда»